А у нас на Венере. Фантастическая повесть - Александр Червяков
– Сеня! – говорю. – А как ты думаешь, что там такое у них произошло?
Он мне с верхней койки отвечает:
– Да откуда же мне знать? Даже маме твоей никто ничего не рассказывает. И Полине Алексеевне тоже…
Вытягиваюсь на койке, думаю.
– Слушай, а куда хотя бы точно они полетели? Что там у них за эксперименты? У Анатолий Сергеевича в записях ничего про это нет?
Записи Анатолий Сергеевича – отдельная тема. Планшеты планшетами, а он всё равно почему-то вёл записи в старинных бумажных блокнотах карандашом. Я Сеньку ещё спрашивал, почему так, а он сказал, что отцу это просто больше нравилось. Ну, да дело не моё. В общем, Сенька мне сверху говорит:
– Немного есть. Отца интересовали необычные структуры на поверхности, так называемые «купола». Это как такой круглый холмик, только низкий и плоский. В дневнике есть несколько фотографий. В точности не скажу, но похоже, экспедиция полетела к одному из таких одиноких куполов на равнине Снегурочки – в записях он никак особенно не называется, просто «северный купол» и всё.
– А что такого особенного в этих куполах?
– Вот послушай: «В те времена, когда климат Венеры ещё только начал меняться, существовавшая на ней жизнь неизбежно должна была погибнуть. Однако она не могла исчезнуть бесследно. Мёртвая органика…».
– Мёртвая чего?
– Органика. Ну, это всё, что живое или когда-то было живым. Растения там, животные…
– Аааа. Ну а что там дальше?
– «Мёртвая органика, захороненная под слоями горных пород, на Земле образует залежи каменного угля, нефти и природного газа. Однако миллиарды лет назад на Венере, в условиях повышенной вулканической активности и высокой температуры, газ, выделяющийся при разложении органического вещества, мог образовывать в вязкой горячей лаве пузыри, медленно поднимающиеся к поверхности…».
– Всё, хорош, Сень, спасибо. Интересно, конечно, но от этой твоей науки сразу голова начинает пухнуть.
Лежу, молчу, думаю. И всё равно из головы не идёт экспедиция и что же такое там произошло. Надо продолжать разговор. Когда разговариваешь, как-то легче становится.
– Ну ладно, – говорю, – мы знаем, что скорее всего они полетели к этому самому северному куполу на равнине Снегурочки. И что исследования эти как-то связаны с далёким прошлым Венеры. Миллиард лет назад или даже два. А поможет это нам выяснить, что же там случилось, и почему они не выходят на связь?
Сеня отвечает:
– Не поможет. А что я могу сделать? Отец вообще этот дневник писал ещё задолго до того, как мы сюда прилетели. Точка высадки – у северного купола, и всё. Ничего больше мы из дневника не выжмем. Остаётся только сидеть и ждать, когда взрослые нам что-нибудь сообщат. Ну, или хотя бы маме твоей.
Что верно, то верно. Других вариантов у нас просто нет. Слезаю с койки, забираюсь на лесенку. Сенька сидит, поджав ноги, и читает. Ещё несколько книжек лежит сбоку. Показываю на один из дневников Анатолия Сергеевича.
– Можно, – спрашиваю, – полистать?
Сенька только головой кивает – бери, чего уж там. Беру дневник, спрыгиваю вниз, снова валюсь на койку. Почерк у Анатолия Сергеевича чёткий, красивый, правильный, почти что печатными буквами пишет. Не то что я. Какие-то стрелки, схемы, вопросительные знаки. Пара маленьких фотографий вклеена. То и дело попадаются слова «равнина Снегурочки», «равнина Лоухи», «земля Иштар», «северный купол», «следы жизни». Ничего нового, всё это Сенька мне уже прочитал. От нечего делать перелистываю страницы и разглядываю рисунки на полях. Вот тут вот цветочек нарисован, тут птичка, а вот здесь смешная рожица с зубами. Интересно, Анатолий Сергеевич зачем такое у себя в дневнике рисовал? Дохожу до последней страницы. Что-то здесь не так, только сам не пойму, что именно…
Слезаю с койки, снова лезу наверх.
– Послушай, Сень! – говорю. – Посмотри пожалуйста, вот тут. Чего-нибудь необычного не замечаешь?
Он глядит, соображает.
– Да вроде ничего особенного. Страница пустая, всего три строчки. Первая: «Снегурочка». Вторая: «Следы жизни». Третья: «Северный купол». Всё.
– Ну-ка, слезай. – говорю. – Сядем за стол, так удобнее.
Сенька пожимает плечами и тоже спрыгивает вниз. Усаживаемся за стол, снова раскрываю дневник.
– А мне кажется, есть тут что-то странное. Посмотри: в слове «Снегурочка» последняя буква «А» написана как заглавная, а не так, как твой папа обычно пишет. И в слове «жизни» последняя «И» явно выше остальных. А в слове «купол» – последняя буква «Л» снова большая. И соединены слова тонкой линией внизу, как знак подчёркивания в планшете:
СнегурочкА
Следы_жизнИ
Северный_купоЛ
Всё-таки из Сеньки когда-нибудь вырастет просто потрясный яйцеголовый. Ничего ему два раза объяснять не надо. Схватился за дневник, чуть ли не сверлит страницу глазами.
– Увеличительное стекло, – спрашивает, – есть?
– Сейчас дам – говорю. Достаю из ящика лупу, протягиваю Сеньке. Он минуты три в лупу страничку рассматривает, потом задумчиво так говорит:
– Уроки в школе по компьютерной безопасности помнишь? Для захода в сеть требуется логин, основной пароль и проверочный пароль. Логин и оба пароля должны состоять из заглавных букв, строчных букв и цифр.
– Так здесь же нет цифр!
– Погоди. Иногда компьютерщики заменяют буквы на похожие цифры. Я знаю, я читал, да и отец рассказывал. Например, цифра «4» похожа на букву «Ч», а цифра «3» – на букву «З». Они даже слова так иногда пишут – например, вместо «SOS» набирают «505».
– Тааак. И что?
– А то, что в слове «снегурочка» буква «ч» отмечена снизу маленькой точкой. В слове «жизни» точно так же отмечена буква «з». А в слове «северный» – буква «в».
– А букву «в» тоже можно заменить цифрой?
– Думаю, да. Скажем, цифрой «8».
– И тогда тут написано…
Снегуро4кА
Следы_жи3нИ
Се8ерный_купоЛ
Сенька смотрит на меня.
– Ромыч, ты просто супер. Я бы ни за что не обратил внимания. Спорим, это папкины логин и два пароля от входа в сеть!
– И что это нам даёт?
– Здравствуйте. У отца же высшая категория доступа! Любые информационные ленты с любых каналов. И если во внутренней сети есть хоть какие-то сведения о том, что произошло с экспедицией, они у нас в кармане, понял?
А вот это уже настоящий класс! Хлопаю Сеньку по плечу:
– Тогда чего ждём? С чьего планшета заходим, с моего или с твоего?
Тут у него вдруг лицо становится серьёзным, сосредоточенным.
– Ром, ты как считаешь, знают на станции, что мой папа улетел в экспедицию?
– Ты что, совсем? Об этом даже попугайчики в живом уголке знают.
– Вот-вот, даже попугайчики. А теперь представь, как в серверной удивятся, когда заметят, что Анатолий Сергеевич Дымков, который, по идее, должен сидеть на северном полюсе, заходит в сеть через точку подключения в жилой каюте на станции?
Упс. А вот о таком я и правда не подумал.
– То есть, ты хочешь сказать, что как только мы зайдём в сеть, нас сразу засекут?
– Ну не совсем «сразу», минут через пять. Может, ещё какое-то время будут тереть глаза и чесать в затылке, но через семь минут точно связь перекроют.
– А они будут знать, из какой мы каюты?
– Смеёшься? Им система тут же об этом сообщит, причём крупным шрифтом и в пол-экрана. И через десять минут к нам сюда уже прибегут.
– А чего они прибегут? Что мы такого сделали?
– Ты дошколёнком-то не прикидывайся… Мы собираемся воспользоваться чужим паролем, зайти в закрытый сегмент компьютерной сети и скачать немножечко секретных
